8 января поклонники праздновали день рождения Дэвида Боуи. 21 января в прокат выйдет фильм-выставка о нём «Дэвид Боуи — это» (“David Bowie is”). В общем, все (чёрные) звезды сошлись, и пора вспомнить [В кадре] один из фильмов с участием Дэвида. Мы поговорили с Ириной Костышиной о фильме «Человек, который упал на землю» (The Man Who Fell to Earth, 1976) Николаса Роуга, где Боуи исполняет роль инопланетянина Томаса Джерома Ньютона.
Ирина Костышина — графический дизайнер и художник, работала с 86, Open Opera Ukraine, Bart&Fink, Closer, Институтом вертебрологии и реабилитации. В фокусе деятельности — айдентика для культурных проектов и дизайн-исследования.
Любит артхаусные фильмы, но многое зависит от режиссера: любимые — Райнер Фасбиндер, Гай Мэддин. Смотрит и сериалы, например «Вражду Бетт и Джоан», «Рассказ служанки», «Вавилон Берлин». Пересматривает фильмы, в которых заинтересовали режиссерские ходы или драматургия. Не гоняется за трендовыми фильмами, но если случается смотреть что-то новое, то в кинотеатре.
Это один из моих любимых фильмов, и по настроению, и по визуальным приемам. В нём много лаконичных планов и пауз: действие разворачивается интровертно, и можно подолгу наблюдать, как герои, например, перемещаются в машине. Для дизайнера очень важны паузы и чувство меры, которое поможет избегать перенасыщенности, перегруженности изображения.
Интересны точечные ненавязчивые аллюзии. Например, в начале фильма один из персонажей открывает альбом на репродукции картины «Икар» Питера Брейгеля-старшего. По сути, это и есть история инопланетянина «Тома».
«Человек, который упал на землю» — не первый фильм Николаса Роуга, где своеобразный визуальный язык сочетается с интересом к музыкальной сцене. В другой ранней работе режиссера “Performance” (1970) снимались Мик Джаггер и Анита Палленберг — модель и дизайнер, подруга Кита Ричардса. Хотя в этом фильме нет особых уловок кинематографического языка, колорит и планы в нем вполне продуманы. Также там есть намек на тему андрогинности, которая полностью раскрывается в «Человеке, который упал на землю».
В образе Тома отчуждение сочетается с андрогинностью. Это не только взгляд на человеческое общество со стороны, но и исследование сексуальности: инопланетянин и маскулинный, и феминный, а возможно, ни то ни другое.
Каролина Косинска в книге «Андрогин» («Androgyn. Tożsamość, tęsknota, pragnienie») так комментирует эту отчужденность: «Его сексуальность не столько неопределенна, сколь чужда: не поддается определению, поскольку происходит из другого мира. Условная “мужественность” его человеческой оболочки содержит в себе атрибуты, присущие женственности: хрупкость телосложения и гладкость кожи. Макияж… не столько придает ему женские черты, сколько подчеркивает его не-мужественность». Характерно, что нам показывают, как Ньютон единственный среди других персонажей остается молодым.
Образ главного героя режиссер подсмотрел у Боуи. Изначально он вдохновлялся документальным фильмом “Cracked Actor” и Зигги Стардастом. Но в фильме появилась новая персона, которая потом повлияла на творчество Боуи — Изможденный Белый Герцог (Thin White Duke; его обычно связывают с альбомами Station to Station, Young Americans, Low).
Одна из сильных сторон фильма — работа с цветом. В нем сочетаются холодные цвета и яркий, «пережаренный» красно-оранжевый: от волос героев до скалистых пейзажей.
Ключевое движение в фильме — падение: оно многократно повторяется и даже обыгрывается. Например, в одной из сцен менеджера корпорации Оливера выбрасывают из окна (он падает помимо собственной воли), а сразу вслед за этим мы видим победный прыжок его конкурента Питерса в бассейн.
Сразу виден контраст между «одноэтажной» Америкой и мегаполисом. Много очень странных, вырванных из контекста мест, например сцена с японским театром или место, где над Томом ставят эксперименты.
В фильме, по сути фантастическом, почти нет фантастического антуража. Здесь больше интересных бытовых деталей: очки Оливера Фарнсворта, городские и сельские пейзажи, орнаментальные интерьеры. Дом Тома, скорее всего, спроектирован во многом по вкусам самого Боуи.
Сам жанр картины такой же умышленно неоднозначный, как и главный герой. Это авторское кино, но некоторые сцены очень явно напоминают B movie — например, когда раскрывается происхождение Тома Ньютона.
В целом, мы видим людей глазами инопланетянина, а его глазами людей: например, именно через реакцию Мэри-Лу, а не через воспоминания Тома, раскрывается отвращение. Том же видит наш мир, по выражению Косинской, «как набор не связанных между собой, изолированных реквизитов и событий».
Здесь важна даже не так актерская игра, как наблюдение. Мы всё время наблюдаем за оболочкой, но никогда до конца не понимаем, что под ней. Это и про инопланетянина Тома, и про образы Дэвида Боуи. Они игровые, и было бы ошибкой отождествлять их с автором лично.
Больше материалов из серии [В кадре]:
[В кадре] Анатолий Попель и «Твин Пикс: Возвращение»